Я много спал. Часов по девять-десять. А когда подолгу спишь, все дальше и дальше уходишь в глубины сна. Все больше и больше интересного открывается твоим глазам. Все страннее и странее становится мир.
Я знал это - поэтому спал много.

Мне снилось, что я - опутанный цепями демон-китон. Над черной матовой гладью болота, окруженного огромными деревьями, я сражался не на жизнь а на смерть со знакомой девушкой, обернувшейся колдуньей. Она повелевала деревьями и кидала в меня огромные стволы так, будто это были прошлогодние листья. Коряги, правда, летают куда лучше листьев.
Мне приходилось прыгать и прыгать, с заросшего мхом камня - на расколотый ствол. Со ствола - на ветви соседнего дерева. Уворачиваться. И возвращать удар. Я старался достать Ее цепями - и иногда это удавалось. Иногда получалось даже ударить ее ее же деревом - и тогда я улыбался, смотря, как она, вскрикнув, отлетает в сторону.

Мне снилось, что я - путник, гуляющий по городу, укутанному в свет разноцветных фонариков. Я встречал друзей и знакомых, говорил с ними. Любовался картинами, нарисованными Grega - черными цветами, распускающимися на крыльях птиц и осколках зеркал, чьими-то лицами и загадочными взглядами в полуприкрытых глазах.

Мне снилось, что я - десантник, закованный в силовую броню. На поверхности пустынной планеты, в эпицентре красной бури, я ловил в визир врага и открывал огонь. Мой бластер, дрожа в руках и становясь теплее с каждой секундой, рокотал и отправлял вперед рой злых, щелкающих пуль. Этого было недостаточно - враг подходил, подлетал, подползал все ближе, все ближе, а я был один. Хуже всех были импы - мелкие красные демонята с глазами, пылающими огнем. Секунду назад они были там, а теперь они уже здесь. Слишком быстро. И наконец я умер - на стекле шлема расползлась извилистая трещина.

Мне снилось, что я - гость, случайно забредший в забытый всеми дом, и вдруг понявший, что за каждым углом, за каждой дверцей и дверью - ловушки. Они таились везде. Хитрые, собранные из подручных материалов, смертоносные.
Дом был залит солнечным светом, в лучах солнца плавали пылинки, но я понимал, что для любопытного это - мир смерти.
И я медленно и спокойно вошел внутрь. Стал открывать все, что можно было открыть; крутить и отодвигать то, что можно было скрутить и отодвинуть. И аккуратно разбирал ловушки, перешагивал через едва видимые нити и становился туда, куда не могла долететь тонкая игла. А в голове крутилась только одна мысль: "Я вижу их! Вижу! Но что, если в соседней комнате все сложнее, хитрее, изощреннее? Что, если моих глаз, моего внимания, моей головы будет недостаточно? Что, если неведомый хозяин все предусмотрел?" Кровь была насыщена адреналином. А путь назад куда-то исчез.

Мне снилось, что я - это я. Лежа на спине в шелковистой траве, я смотрел на синее небо и прозрачные облака. Кусал травинку, слушал журчание родника и был спокоен, зная, что хозяева этого места защитят меня от любых злых духов.
А вокруг свет внезапно обрывался - все было застлано дымкой. И откуда-то доносился тихий голос флейты.
Но мне не хотелось об этом думать. Пока я здесь - в центре зеленого круга. А значит, все хорошо.

Такие вот сны.
А потом я просыпался, чувствуя, что там меня уже нет.