~Спи в заброшенном доме

Уже пару дней просыпаюсь - и понимаю, что только что видел что-то странное и важное. Пытаюсь вспомнить, что же это было - а в голове только неясные обрывки, разносимые ветром на все четыре стороны.

Я огромной мохнатой тряпкой тру пол. Пола много - пожалуй, еще часа на три работы. Решив немного отдохнуть, я поднимаю голову и привычно оглядываюсь. Углы залы, как всегда, завернулись в тени. Тихо стоит старинная мебель с причудливыми, изогнутыми спинками и ножками, похожими на лапы грифонов. С гобеленов, висящих на стенах, смотрят воины, чудища, грешники и святые. Все это мне давно знакомо.
Не подумайте, я не хозяин здесь, нет. Я просто мою пол.
Продолжая трудиться, думаю. Здесь очень много комнат. Иногда в них попадается пол из гладко обтесанных каменных плит, иногда - деревянный настил, как здесь. Иногда мелкая мозаика. Иногда - ничего. Такие комнаты, с обрушившимся полом, я обхожу стороной. Мало ли.
Где-то вдалеке тихо бьют часы. Северная зала, - думаю я. В ней - огромные сооружения из старого темного дерева, которые язык не поворачивается назвать книжными шкафами. Во-первых, они - огромные. Во-вторых, они настолько ветхие, что на них смотреть страшно, а все же без единой жалобы несут на своих полках многие сотни книг. В третьих, они были сделаны мастером, который явно не имел представления о том, как выглядит обычный шкаф. Или же, если он знал и хотел сотворить нечто совершенно отличное, то получилось в полном согласии с планом. Изогнутые, разросшиеся во все стороны сооружения для книг. Не шкафы, нет.
Ладно. Уговорил. Я выжимаю тряпку, аккуратно сворачиваю ее. Отряхивая пыль с колен, встаю. И через лабиринт комнат, коридоров, лестниц и залов иду в Северную Залу.
В каких-то помещениях я бывал тысячи раз, в каких-то ни разу. Кабинет Молчания, спальня с аккуратно застеленной постелью, на которой уместилось бы три или четыре человека, гостиная, в которой опять засвечены все свечи и слышится чей-то шепот.
Слышится, да. Я здесь один. И вокруг - бесконечный замок без начала и конца. Дом Дворянина.
Я сажусь в мягкое кресло у любимого окна. Смотрю, как снаружи падают вниз прозрачные, подсвеченные солнцем листья.
Хозяина этого места нет. Нет уже давно. Так давно, что кажется, будто его и не было никогда.
Не подумайте, Он - не я, нет. Я просто мою пол... Меня никто не звал, никто не нанимал. Просто я пришел в это, забытое хозяином место, и стал заботиться о нем. Думая временами о Нем, бродящим где-то. Или о Ней?
Наверное, так.

Такие вот сны.

@музыка: Metallica "Hit the Lights"

@настроение: Опять забыл то, что снил

@темы: Воспоминания, Голоса далеких планет, Я сню

---

На Той Стороне

Все крутится и вертится - с шумом, грохотом, скрипом. Все время кажется, будто все развалится, но тем не менее механизм продолжает работать. А внутри, за переплетениями проводов, кривых лап-рычагов и шестеренок - кленовый листочек, окруженный теплым золотистым сиянием. Книги, сложенные в стопку. И иероглиф, написанный на металлическом полу.
На том и живу)

Ну да ладно, вурдалаки с ними, со всеми трудностями. Тем более, что это я так, по инерции жалуюсь: после первых зимних я действительно чувствую себя отдохнувшим.
И, собственно, вот: двадцатого декабря прошла первая моя полевая игра.
Ощущения - о, совсем другие, нежели от игр домашних-кабинетных. Мне понравилось. Даже не так: мне понравилось-понравилось.
И пусть игра была, наверное, маленькая. Зато она была теплая и гордая. И вся-вся-вся пронизанная лучиками энтузиазма.

Итак, "Зачарованный лес". О рыцарской чести и доблести, волшебстве и древних тайнах, непонятных фэйри и тяжелом выборе.

" - Ты еще слишком юн и нежен возрастом, - возразил король Артур, - чтобы
принять на себя столь высокое звание.
- Сэр, - сказал Грифлет, - заклинаю вас, посвятите меня в рыцари!"
Томас Мэлори, "Смерть Артура", I, 22.

Было очень-очень холодно. Настолько холодно, что вряд ли бы сам Мерлин смог бы что-то поделать с этой странной погодой. Было непривычно, особенно поначалу, когда Большой Газон все никак не хотел превращаться в таинственный лес, наполненный бродячими воинами чести и древними духами.
Но стоило мне начать разговор с моими спутниками - сэром Ричардом и леди Эвелин, доблестным рыцарем и его женой и благословить первый поединок (а был я там странствующим монахом), как все стало на свои места. Лес зашуршал, зашумел, отаинился. Мир начал жить.

И все стало хорошо. И пусть было много игроков, для которых, как и для меня, это было в первый раз. Все равно было много тех, кто по-настоящему красиво, атмосферно играл. Сэр Галард, как настоящий рыцарь Артура поступившийся своей честью ради исполнения долга перед королем и Британией, сэр Ричард, суровый и вечно напряженный рыцарь, готовый пойти хоть в Ад ради спасения жены и чести, леди Эвелин, потрясающе отыгравшая проклятье, заставлявшее ее путать все и всех вокруг (картина маслом: леди вместе с мужем выходит на поляну, где собралось несколько рыцарей, и с удивленным лицом спрашивает их: "Слуги! А почему вы не в замке?...". Люди, не осведомленные или морально не готовые, зависали надолго.)... На призыв о помощи (чтобы вернуть память сестре, нужно было, чтобы какой-то рыцарь сразился за нее с каким-либо другим рыцарем) отозвалось очень много славных мужей (и, надо отметить, не только мужей, спасибо Лэмми). Причем вернуть воспоминания Луизы не удалось ни первому, ни второму, ни даже пятому рыцарю (что-то нам сильно не везло. Сестра делала своим избранником рыцаря, победившего предыдущего мастера меча, но и его кто-нибудь обязательно побеждал), но они не сдавались, помогали нам искать других воинов чести и долга. Получилось довольно весело, тем более, что в итоге проклятье таки было снято.
Очень понравились мне споры с другими игроками о судьбе Британии. (Ложка дегтя - то, что жизненно важной для выбора информацией к концу игры обладали два-три человека, а спорили и выбирали все.)
Замечательно сработали мастера - по таинственному лесу бродили не менее таинственные незнакомцы и незнакомки разной степени агрессивности и силы, Хранители были настоящими Хранителями, а квестов и событий было много. И это даже при том, что подавляющее их количество было рассчитано на рыцарей. То есть небоевым персонажам, вроде меня, там, на первый взгляд, ловить было нечего.
Было весело благословлять поединки рыцарей, отпевать одного попавшегося мне умершего, беседовать со всеми встретившимися людьми (и не совсем людьми) и помогать им советом.
А "лестница в небо", которой закончилась игра, так и вовсе была бесподобна. Чудесное ощущение - под треск бенгальских огней идти в полумраке, крепко держась за руки других исследователей древнего леса - на выход, к свету, в мир вне владений фэйри. И рыцари Артура, и рыцари Мордреда шли, взявшись за руки, и был мир. Хорошо) Потом был бардак, чуть не превратившийся в побоище, но это было потом)

Иногда было туго с идеями. После тридцати-сорока минут общения с сестрой, с которой я не виделся с рождения, креатив кончился и я выдохся. В итоге, чтобы не тормозить друг друга, мы расстались. И пусть это было отыграно, и обещание вернуться в Бенвик, "когда все кончится" было взято, и ненайденный мною святой отец все так же скрывался где-то в глубинах леса, все равно было немножко неприятно.

А этого отшельника, я, кстати, так и не нашел. Улыбка. Зато судьбу Британии порешал. Улыбка на все лицо.

В общем, было здорово.

"И пришло время нового расцвета. Британия вновь была объединена под властью Артура, правившим справедливо и добро. Люди наконец смогли вздохнуть свободно. Но в мире потихоньку стала исчезать вся магия. Волшебство. Колдовство. Народ холмов. Гадания, позволяющие заглянуть в будущее. Духи, как добрые, так и злые. Владычица Озера... Все это через сорок-пятьдесят лет превратилось в небылицы и сохранилось лишь в песнях менестрелей и сказках. Мир стал спокойнее, безопаснее, предсказуемее. "Скучнее",- добавляли некоторые...Может быть, и так.
Так закончилась эта история."

@музыка: Clannad "Chuaigh me na Rosann'

@темы: Позитив, Я, воспоминания, Ролевые игры, Голоса далеких планет, Золотолесье, Четки, вера и часть талисмана

---

А вот и я (улыбка из-под капюшона зимнего плаща)

Прошлый год был хорошим. Окончание школы, поступление в университет, переезд в Москву, встреча с Новыми Рейнджерами и Золотыми Лесами, знакомство и дружба со многими теплыми, верными, мудрыми людьми. Новая музыка, новые книги. Если уж не определение, так уточнение дальнейшего пути точно.
Я изменился. Изменился мой мир. Настолько, что я уже не представляю, как бы я жил иначе. И мне хочется меняться дальше. Становиться теплее, лучше.
Чего еще желать?
Улыбка.

И спасибо всем тем, кто в новогодние дни выловился или сам выловил меня. Или поздравил меня про себя (почему нет?)

@темы: Воспоминания, Люди, новогодний ух

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"And I remember the day you told me it's over..."

Спустя много-много лун на моем винчестере опять появились "Theory of a Dead Man" и "Sandpaper Kisses". Один гитарный перелив, еще один - и я попадаю в прошлое.
За окном - зимний вечер. Я сижу на любимом стуле перед "Ветром" и пишу работу для Обнинска, которую, как всегда, надо сдавать завтра.
Или же за стеклом - нежно-синий полумрак, предвестник рассвета. На часах - четыре часа ночи. Я тру усталые глаза, делаю еще один глоток остывающего чая. И улыбаюсь, глядя на монитор: Камигава живет.
Все это - почти два года назад.
И не то что бы это какая-то особо хорошая музыка. Просто на ней, как рыбы-прилипалы - кусочки меня.
Добро пожаловать домой - я уже начал забывать, как это было.

@музыка: Theory of a Dead Man "Santa-Monica"

@настроение: Я - сразу в двух временах

@темы: Воспоминания, Музыка, Когда-то ночью

---

Охота на Теней

Свою первую тень я убил четыре года назад.
Тогда был теплый, напитанный солнцем день. Такой, что с утра не хочется выходить из дома. А когда все-таки выйдешь, тебя так обдает прохладным ветром, что думаешь: «Что же это я раньше не выходил?».
С тенью я толкнулся в библиотеке. Она стояла, с увесистым безымянным томиком в руках, в выглаженном костюме, сотканном из плавных линий, насмешливо потирая переносицу.
Из-под аккуратно причесанной копны волос на мир смотрели наполненные самоуверенностью и надменностью глаза.
То, что я увидел, ввело меня в ступор. Как это – моя тень - и вдруг читает книги в библиотеке?
И я решил, что эта Тень должна умереть.
Облачился в красную футболку со швейцарским крестом. Натянул джинсы, завязал шнурки на кроссовках.
Тень подалась назад. На ее лице был написан ужас. Может быть, этого бы и хватило, но я решил, что дело надо довести до конца. Один хороший человек писал: «Если что-то делать, то надо делать это с огоньком». Стало быть, надо было продолжать.
Я завернулся в длинный плащ из рваных гитарных аккордов и барабанного грома. Взял в руку книгу, которая давно уже пылилась на полке, уже и не веря в то, что ее когда-нибудь откроют. Провел пальцами по холодной поверхности старых дисков.
И тень откинуло назад – она с грохотом врезалась в старый шкаф. Шкаф, который явно был старше меня, хрустнул и развалился. По его стенкам побежали трещины. Жалобно шурша страницами, книги, как подбитые птицы, падали на пол.
Тень пыталась встать, но ослабевшие ноги не держали ее. Едва подняв голову и опершись на стену, она рухнула в глубины разбитого шкафа. Вокруг нее, как листья, медленно и плавно опускались на пол пожелтевшие листы.
Тогда я подошел и первой вспомнившейся мне японской фразой убил ее.

Конечно, тень не может умереть. Это только для моего собственного удобства, психологического комфорта я говорю: «тень умерла». Все не так просто.
«Убитая» тень бледнеет, слабеет. Прячется под изнанку мира, надеясь зализать раны. Но не умирает. Да что там говорить – приросшие к нашему миру тени могут жить куда дольше, чем ты сам.
И стоит тебе поддаться, стать похожим на тень, как они по путаным и забытым тропинкам возвращаются в твою жизнь.

Когда я иду по улице, я слышу, как появляются Тени. Такой звук, будто что-то упало в старый, глубокий, заросший мхом колодец. Представьте: десятки рук бросают что-то в десятки темных дыр в земле. Брр.
Конечно, молодые Тени – совсем слабые, полупрозрачные. Так и кажется: стоит подуть ветру – и они исчезнут. И действительно: проходит полминуты, минута – и они исчезают, беззвучно и бесследно.
Но другие остаются жить. Они окружают меня – целые сонмы, вереницы. С тусклыми огнями в глазах, шурша своими одеяниями, сжимают вокруг меня кольцо.
И чем больше теней, тем меньше меня.
Поэтому я и начал охотиться на них. Начал Охоту на Теней.

Конечно, ничего хорошего из этого не вышло. Убьешь одну тень – появляются десятки других. И все на разные голоса шепчут: «Да что ты делаешь?..Я – правильное Ты. Без меня тебя нет…Без меня ты - неправильный». И все в таком роде.
Замолкают только тогда, когда я окончательно втаптываю их в землю.
На следующий день выхожу на улицу – и вот они, опять здесь. Заколдованный круг. Или квадрат. Как угодно. Линия замкнулась, и стало неважно, какие фигуры она образует.
Время шло. Я смотрел, как опадают листья. Как вырастают новые. Увидел сотни ночных небес. Не раз выдохнул из себя облачко морозного пара. Смеялся, горевал, дурачился, думал.
Закончил школу, наконец. А тени как были, так и остались.

В один день я взял – и пошел в Университет. Не потому, что туда должны идти все. А потому, что я чувствовал, что там – дорога вперед. Разрыв линии. Какой-то голос шептал мне изнутри, что так будет правильно. Место, в котором, поднимаясь по одной лестнице, можно попасть в Прошлое, поднимаясь по другой – в Будущее. Пожалуй, больше нигде я не мог найти того, что искал.
Старое здание встретило меня потолками, теряющимися в темноте. Ликами вождей, смотрящими со стен, и алыми звездами, говорящими о времени, которое прошло.
И огромным пустым залом, в центре которого стоял стол, похожий на ложе.
-Присядь. Тихий, шелестящий голос.
-Приляг. Голос звучный, глубокий.
-Устраивайся поудобнее. Мелодичные переливы.
Я лег и глянул вверх.
Сотни лезвий висели в воздухе, матово поблескивая. Не тем блеском, как у хирургического скальпеля, а как у старого доспеха, лежащего под тонким слоем листьев в чаще леса. Броня - на истлевшем теле неведомого существа; вокруг - эльфы, танцующие под лунным светом. Такой вот блеск.
Что-то тихо скрипнуло – и лезвия понеслись вниз.
Ничего – ни боли, ни грохота. Но что-то от меня оторвалось.
Мир покачнулся, померк.
А вот теперь грохот получился славный. Стены быстро покрылись сеткой трещин. У соседних домов вышибло оконные стекла.
А я лежал – и чувствовал, что что-то, похожее на серую паутину и обвившееся вокруг моего сердца, исчезает. Его остатки, дрожа и свиваясь в кольца, беспомощно и бесшумно съеживались и превращались в туман.
-Ых, - только и смог выдавить я. Нет, я не сказал в этот момент ничего знаменательного или мудрого. Я просто сказал: «Ых».
Потому что ощущение было такое, будто я – первый спутник на огромной орбите. Одинокий, он день за днем скользит в пустоте – бесконечной, мертвой, вечной пустоте. И путь этого спутника кажется нескончаемым. Вот что я почувствовал.
А потом, бездумно, как машина, выйдя из Университета, вымок под дождем – и побрел домой. Следующую неделю я рисовал, читал Мураками, пил чай, ел и спал. Нехитрый список, правда? Снов не было – никаких.
Космическая пустота...
На седьмой день я проснулся, сделал упражнения на пресс, пару раз отжался. Умылся, стал чистить зубы – и, глядя на свое отражение в зеркале, уместившееся между шампунем и гелем для бритья, понял, что пришло время родиться вновь.
Потому что лучше быть первым спутником, чем цепляться за плащ из липких теней прошлого. Который ты к тому же ненавидишь.
И я улыбнулся. А мое – мое! – отражение улыбнулось мне в ответ.

Когда я теперь прохожу по улицам, куда меньше камней падает в колодец. Тени стали слабее. Но все равно одну ночь из семи я не сплю. Одеваю шуршащий и звенящий колечками плащ. Обертываю вокруг руки холодно блестящую цепь. И ухожу в темноту – охотиться при свете фонарей.
На теней, которых все же чертовски много.

@настроение: Хорошее

@темы: Воспоминания, Люди, Мысли вслух, Я, Голоса далеких планет, Последний раз про_Москву

---

На пути из ниоткуда в никуда по улицам Москвы меня поразила следующая картина: молодая девушка и женщина в летах стояли и смотрели на плакат, на котором крупными буквами было выведено: «Сезон закрыт». Больше – ничего. Девственная, как снег полюсов, белизна чистой бумаги.
И тем не менее, они стояли и скользили по плакату взглядами.
-Грустно, - подумал я. На мгновение показалось, что все, что связывает поколения – это пустота, бесконечное холодное ничто.
Я шел дальше. Дома плыли мимо, а настроение не улучшалось.
И тут я увидел фотографию задумчивого Вернадского. Он сидел, опершись подбородком на руку, и смотрел в вечность. Под фотографией виднелись аккуратные полосы текста.
Вернадский? Учение о биосфере…идея «космического ветра» и…хмм..панспермии. Что там еще? Пустота.
Разозленный столь явным доказательством недавних мыслей, я подошел и стал читать. Надо же уменьшать количество белых пятен внутри головы.
Я уже перебирался со второго абзаца на третий, когда вдруг заметил за левым плечом какое-то движение..
Я оглянулся.
За мной стоял дедушка. Ветер неловко шевелил копну серебристых волос.
Дедушка внимательно вчитывался в текст.

И тут Стена рухнула. Внутрь с шипением ворвался воздух. Там, под синим небом, одно место для всех. Там напевы Сплина передают эстафету затертым до дыр пластинкам Led Zeppelin. Там секундная стрелка приравнивается к часовой.
Там стоят парень и старик.
Затирают белые пятна на картах своей памяти.

@темы: Воспоминания, Люди, Мысли вслух, Позитив, Про_Москву

---

Рааазгружай!

Еще немного того, что появилось на свет (желтый, теплый свет старенькой лампы) московскими вечерами.

Horra!


We'll meet again.


See you there, Spike!

@настроение: Устал я

@темы: Воспоминания, Позитив, Я, рисунки, Про_Москву

---

Сны в заброшенном доме

Я много спал. Часов по девять-десять. А когда подолгу спишь, все дальше и дальше уходишь в глубины сна. Все больше и больше интересного открывается твоим глазам. Все страннее и странее становится мир.
Я знал это - поэтому спал много.

Мне снилось, что я - опутанный цепями демон-китон. Над черной матовой гладью болота, окруженного огромными деревьями, я сражался не на жизнь а на смерть со знакомой девушкой, обернувшейся колдуньей. Она повелевала деревьями и кидала в меня огромные стволы так, будто это были прошлогодние листья. Коряги, правда, летают куда лучше листьев.
Мне приходилось прыгать и прыгать, с заросшего мхом камня - на расколотый ствол. Со ствола - на ветви соседнего дерева. Уворачиваться. И возвращать удар. Я старался достать Ее цепями - и иногда это удавалось. Иногда получалось даже ударить ее ее же деревом - и тогда я улыбался, смотря, как она, вскрикнув, отлетает в сторону.

Мне снилось, что я - путник, гуляющий по городу, укутанному в свет разноцветных фонариков. Я встречал друзей и знакомых, говорил с ними. Любовался картинами, нарисованными Grega - черными цветами, распускающимися на крыльях птиц и осколках зеркал, чьими-то лицами и загадочными взглядами в полуприкрытых глазах.

Мне снилось, что я - десантник, закованный в силовую броню. На поверхности пустынной планеты, в эпицентре красной бури, я ловил в визир врага и открывал огонь. Мой бластер, дрожа в руках и становясь теплее с каждой секундой, рокотал и отправлял вперед рой злых, щелкающих пуль. Этого было недостаточно - враг подходил, подлетал, подползал все ближе, все ближе, а я был один. Хуже всех были импы - мелкие красные демонята с глазами, пылающими огнем. Секунду назад они были там, а теперь они уже здесь. Слишком быстро. И наконец я умер - на стекле шлема расползлась извилистая трещина.

Мне снилось, что я - гость, случайно забредший в забытый всеми дом, и вдруг понявший, что за каждым углом, за каждой дверцей и дверью - ловушки. Они таились везде. Хитрые, собранные из подручных материалов, смертоносные.
Дом был залит солнечным светом, в лучах солнца плавали пылинки, но я понимал, что для любопытного это - мир смерти.
И я медленно и спокойно вошел внутрь. Стал открывать все, что можно было открыть; крутить и отодвигать то, что можно было скрутить и отодвинуть. И аккуратно разбирал ловушки, перешагивал через едва видимые нити и становился туда, куда не могла долететь тонкая игла. А в голове крутилась только одна мысль: "Я вижу их! Вижу! Но что, если в соседней комнате все сложнее, хитрее, изощреннее? Что, если моих глаз, моего внимания, моей головы будет недостаточно? Что, если неведомый хозяин все предусмотрел?" Кровь была насыщена адреналином. А путь назад куда-то исчез.

Мне снилось, что я - это я. Лежа на спине в шелковистой траве, я смотрел на синее небо и прозрачные облака. Кусал травинку, слушал журчание родника и был спокоен, зная, что хозяева этого места защитят меня от любых злых духов.
А вокруг свет внезапно обрывался - все было застлано дымкой. И откуда-то доносился тихий голос флейты.
Но мне не хотелось об этом думать. Пока я здесь - в центре зеленого круга. А значит, все хорошо.

Такие вот сны.
А потом я просыпался, чувствуя, что там меня уже нет.

@темы: Воспоминания, Путешествия, Я, Голоса далеких планет, Про_Москву

---

Somewhere out of here

Первый экзамен был сдан. Я готовился ко второму: хандра уступила место спокойному желанию работать.
Все же время от времени призраки первой недели беспокоили меня, тянулись ко мне когтистыми руками - и тогда я, сжимая в руке плейер, рисовал или шел в гости. Все проходило.

Жил я в "двушке". Хорошей такой небольшой квартирке. На ободранных обоях - надписи на китайском, арабском и на чем-то совсем непонятном. Я сразу же стал переводить китайскую надпись, но после пяти минут брэйншторма пришел только к тому, что в этом изречении точно есть предлог - слог хираганы "дэ". В китайской надписи это невозможно, поэтому я решил оставить несчастный перевод в покое и стал осматривать комнату дальше.
На полках первого шкафа лежали мятые пакеты, вилки, надувной мяч и разное барахло непонятного назначения.
К дверце второго была прикреплена картинка, вырезанная из какого-то журнала: двенадцать полуголых девушек разной степени смущенности смотрели на меня. Над каждой из них стояло по две цифры, выведенные черной ручкой. Я долго пытался вникнуть в смысл этого шифра. Способ обозначения по каким-то обобщающим признакам? Не сходится. Порядок, в котором обитатель комнаты хотел бы видеть их в своей постели? Не подходит. Оля-эльф решила, что это оценки. Но вкусы у этого человека выходили очень странные.
Кроме еще одной картинки - захватывающего дух вида на какое-то озеро в Сибири, висевшего над кроватью, - ничего примечательного в главной (и единственной) комнате не было.
Как я не напрягал воображение, представить обитателя этого места у меня не получалось
Тут же, в квартире - небольшая ванная. С душем, раковиной и унитазом. Все старое, но вполне в рабочем состоянии. Отлично.
В коридорчике - холодильник. Вырубленный из сети, он был мертв. Внутри обнаружились заплесневелые картофелины, пара неоткрытых кружков консервов и две несчастного вида сковородки.
Тоже неплохо.
Почти весь первый день я убирался. Раскладывал вещи, мыл ванную, чистил холодильник. Взяв у соседей веник, подмел пол. Выяснилось, что холодильник некуда включать - его шнур просто не дотягивался до ближайшей розетки. Недолго думая, я передвинул его к другой стене. Теперь, если хотелось выйти, приходилось протискиваться. Гостей я не ждал, сам особых трудностей не испытывал, поэтому оставил так.
Вскоре холодильник зажжужал, внутри во мраке зажглась маленькая звездочка-лампочка. Пару мгновений я наблюдал за тем, как внутри собирается холод - и закрыл дверцу. Теперь я действительно почувствовал себя дома.
Дома..
Дома - это там, где ты? Или там, где твои близкие, дорогие тебе люди? Или там, где на стене висят повешенные тобой картинки?
Это там, где ты спокоен. Не в том смысле, что дом избавляет тебя от любых горестей и дум. Просто от их общего количества вычитаются те, что связаны с нехваткой дома, убежища.
Так вот: я нашел пустующую пещеру, обустроил и обжил ее. А на входе мой сон стал хранить морозный дух.
Началась жизнь на новом месте.

Одной ночью я проснулся от стука. И тихого треска. Эти звуки так хорошо вписывались в ночную черноту, что я посчитал их продолжением сна.
Но стук продолжался - и подушка становилась все мокрее. Решив, что для сна это многовато, я посмотрел наверх. Оттуда как разслетела вниз крупная капля, взорвавшаяся маленьким снарядом на моей подушке.
Кап-кап...кап.
Я немного послушал звук падающих капель и, убедившись, что реальная вода падает с реального потолка на мою погрустневшую от избытка воды постель, отодвинул кровать в сторону и поставил под капли таз.
Стук. стук. стук. стук. Мерно, как вздохи какого-то огромного чудища. Или размеренный стук метронома для невидимого музыканта.
Стук. стук. стук. кап.
Потребовался еще один таз.
Стук-стук. кап. стук. кап-кап-стук.
Через полчаса этого концерта все емкости в квартире кончились. Натянув шорты и майку, я пошел просить у соседей подкреплений, объясняя им что-то про потоп. Из-за того, что я думал про сонное чудище и музыканта, играющего в ночи, выходило довольно невнятно. Но двумя тазами я разжился. Оля-эльф, быстро поняв в чем дело, принесла еще и 2 банки из под непонятно чего.
Расставив у себя в комнате все это богатство, я сидел и слушал, как падают капли.

Потом ходил выяснять, что к чему. Вел сражение со вторым потопом, случившимся на следующий день. Но все это неважно, потому что было потом.

А пока я сидел, закрыв глаза, на мокром пледе, дома, и вслушивался в музыку воды.

@музыка: Fleur "Тайна"

@темы: Воспоминания, Музыка, Я, Голоса далеких планет, Про_Москву

---

Пой мне еще

Первый экзамен был написан.
Я вышел из экзаменационной аудитории, а в голове крутилась только одна строчка:
"Этот поезд в огне и мне некуда больше бежать..."
Вокруг меня сгустилась темнота. Ничего не было ясно. Как я написал? Хорошо ли? Плохо ли? Я чувствовал, что у меня может выйти что угодно. Полный разброс: от нуля до пятерки. Если выходит двойка - что ж, все плохо. Остается МГЛУ, но честолюбие будет болеть. У него будет сломан хребет. Сразу в нескольких местах. Стоило мне подумать об этом - и все окрашивалось в черное.
Если тройка или четверка - немногим лучше. Дальше - еще экзамены, да и честолюбию этого мало.
Если пятерка...то все. Но будет ли она?
В эту неделю - неделю ожидания - я понял, что такое неизвестность. Внутри ворочался маленький кусочек льда. Каждый день я ходил по шаткому мосту через пропасть без дна. Каждое утро, просыпаясь, я чувствовал себя так, будто я лежу на дрейфующей льдине где-то далеко, за краем мира. Вокруг - холодная темная вода, наверху - стылое небо. На нем звезды, но я не узнаю ни одного созвездия. И одиночество, и мрак.
Куда несется твой корабль, рулевой? Почему порван парус, скрипят сломанные мачты? Почему ты не отвечаешь?
И я внезапно понимал, что рулевой давно мертв.

Спасли меня три вещи: музыка, чай и карандаш.
Когда уезжал Grega, он, зная, как я люблю Песни, спросил: "А не оставить ли тебе мой плейер?". Мой был далеко: грустно лежал дома.
Тогда мне было еще хорошо. И, естественно, я ответил: "Нет, зачем?..."
Чудо, что в самый последний момент я все-таки решил взять его.
Три батарейки. Два гигабайта песен. Семь мрачных пробуждений, середин и окончаний дня.

"Пой мне еще... Тихо
В обратную сторону крутится ма-
-агнитофон. В доме темно. Шорохи, скрипы.
Сводят с ума..."

Я слушал Сплин и понимал, что пока Васильев поет, мое сердце свободно от боли. Пожалуй, ничего лучше я и не мог послушать в тот момент.

"Просто я знаю, что в последний момент,
Когда тебе никто не поверит,
Прохожий на остановке возьмет -
И укроет тебя под плащом.
...
Пой мне еще!
Пой мне еще...."

Чай тоже пришел не сам по себе. Рядом, через какие-то две комнаты, жили две девушки. Оля и Оля. Одна - задумчивый китаевед из Бурятии, другая - веселый гость с другой планеты. Я ходил по вечерам к ним в гости. Пил чай, говорил обо всякой всячине - и отдыхал душой. У них было тепло.
Когда я заходил в гипермаркет неподалеку, то, если приходило время, входил в ряды сладких товаров и долго и придирчиво выбирал десерт. Потом бережно нес домой, чтобы позже открыть - и принести на наше маленькое чаепитие. Нехитрый ритуал, да и денег у меня было не очень, но когда я делал это, в сердце горел огонек.

А карандаш через тени на бумаге уводил меня далеко-далеко - туда, куда не могли дойти темные мысли. Я возвращался из гостей, тренировался, шел в душ - а потом садился за стол, точил карандаши, открывал новую страницу в блокноте - и начинал рисовать. Одна страница в день - такой порядок. Одна страница - и пара часов, которую я проводил не здесь. Чертовски хорошая пара часов.

First encounter:


The Hero, who slayed them all.


Посвящается Камигаве:


Travelling monk.


The heart of the Dark Fire.


Еще мне очень помог один человек. Друг, который гонял в Москву из Долгопрудного, чтобы встретиться со мной, развеять хандру шуткой да и просто поддержать. И это несмотря на то, что сам ждал результатов экзамена. Да что там. Спасибо тебе, Витя.

Неделя подошла к концу. Когда в день выдачи работ я проснулся, сердце билось так, что можно было услышать на других этажах. Я спокойно умылся, позавтракал, натянул джинсы и майку, туго завязал шнурки. Ну что, пора?

Навстречу судьбе.

"Что я могу изменить, направляемый собственной тенью?
Давным-давно предупрежденный о том, что, начиная обратный отсчет,
Каждый имеющий в доме ружье приравнивается к Курту Кобейну,
Каждый умеющий читать между строк, обречен иметь в доме ружье!"

Пой мне еще.
Такая была неделя.

@музыка: Apocalyptica "Hope"

@темы: Воспоминания, Друзья, Настроение, Я, Учеба, Голоса далеких планет, Про_Москву

---

Начало?

А вот и я.
Многое изменилось за тот месяц, который меня не было здесь. Да и не только здесь, но и в родном городе, и в привычной тарелке.
С чего бы начать? Пожалуй, с того, что в один из последних июньских дней я шел с двумя рюкзаками за спиной по неизвестной мне московской улице.
И тут я увидел скелет динозавра. Он лежал, плотно зажатый между двумя утесами.
Знакомые потом говорили мне: "Какой это динозавр? Ни фига не похоже. Скорее, космический корабль."
Но я им не верил и не верю. Потому что знаю, как все было на самом деле.
За этим динозавром гнался хищник - с большущими зубами, когтями и злым огоньком в глазах. Все, как полагается. И надеялась эта зверюга, что динозавр покажет ему путь в Долину, где родятся и кормятся маленькие и вкусные детеныши. И Динозавр понял, что к чему, не сразу. Он уже почти добежал до каньона, ведущего домой, как вдруг подумал: "Если могу пройти я, то может, наверное, и он. Конечно, не принято входить без приглашения, но это же варвар." И решил не пустить врага в Долину. Для этого он взял - и в самом узком месте каньона встал поперек. Как пробка в бутылке.
Хищник его, конечно, съел. Но путь все равно был закрыт - скелет не давал пройти дальше.
И вот прошло много лет, а между двумя утесами все так же лежит Динозавр.
Правда,теперь охраняет он студентов, живущих в горах.
И на ближайший месяц мне предстояло жить там же...

Если коротко: в МГУ я не поступил. О многом передумал, со многими люьми познакомился, много разного пережил и, наверное, стал чуточку мудрее. Осенью отправляюсь учиться во МГЛУ, так что московский студент из меня, скорее всего, таки получится.

Если долго, то в ближайшие несколько недель я буду потихоньку писать о том, как все это было. Так, как это все видится в моей голове.
Ну а пока - я просто рад быть дома, сделав все, что можно было сделать.

@настроение: Хорошее, задумчивое

@темы: Воспоминания, Я, Голоса далеких планет

---

Поездка за Реку

Скрип. В солнечный день
Выдержишь меня ли,
Осенний гамак?

Когда люди одиноки, как глыбы камня в мертвом космосе, тогда в Городе появляются вороны. Целые стаи черных, нахохлившихся ворон с маленькими глазами-точками. Они парят над Городом, оглашая окрестности хриплым карканьем, и, слыша их голоса, ты думаешь: "Черт, как же я все-таки одинок." И воронья становится больше и больше.
Когда люди не могут найти свой дом и нигде не чувствуют себя самими собой, из подворотен на окраинах выбираются бродячие псы. С поникшими хвостами, худые, они бродят по Городу. На всем теле у них жизнью светятся только глаза - грустные и печальные глаза гайдзина.
Когда люди смеются и ласково лукавят, где-то под Городом появляются лисы. С кисточками на ушах и оранжевым блеском, перекатывающимся по шерсти от головы до хвоста, они глядят на нас из тени парков и скверов. Но лисы появляются редко.
Когда один человек ранит другого своими словами или поступками, через сердце у того проходит маленькая игла. И далеко за Городом, в море колышущегося на ветру камыша, просыпаются маленькие комары.
Я был там, за Рекой - и комаров там целые тучи. Звенящей метелью они носятся с место на место, с место на место - и кажется, что их куда больше, чем всех людей, взятых вместе.
Еще бы - сердце каждого временами напоминает решето.

@темы: Воспоминания, Люди, Мысли вслух, Природа, Я, Город

---

Boku no Nichi

Сегодня с утра я поднялся рано. Голова гудела. Но с этим приходилось смириться. Я же не плэйер, чтобы мне хватало 5 часов сна, верно?
Так вот. Я поднялся, по каплям слил себя в этот мир - и окончательно проснулся. Умылся, быстро позавтракал. Пора было выходить.
Хотя нет. Пожалуй, нарушу следственно-логические связи и вернусь назад. Часов эдак на двенадцать. Тогда я сидел, настраивая себя и ноутбук на Миядзаки и грел руки о чашку с чаем.
Звонок быстро вернул меня обратно.
-Федор, завтра мы сажаем елки.
-О, хорошо.
-И завтра ты будешь читать Речь. Хорошую такую. Хвалебную. Чтоб была, как знамя.
-...
-Ты же будешь читать Речь?
Буду, буду. Куда я денусь?
Хвалебные речи я на дух не переношу. Все равно что ставить "Stairway to Heaven" моей двухлетней сестре. Хотя нет. Она хотя бы искренне радуется красивой музыке и танцует.
Одна радость - спортивный интерес. А что, если не готовиться? Выйти - и бухнуть, что думаю?
Этот вариант зажег во мне огонек надежды. А что, неплохо.

Значит, сегодняшним утром я вышел из дома под тихую капель дождя, чтобы сажать елки и читать Речь.
Елка была посажена. Речь - произнесена. Причем получилась не Речь, а речь, что меня очень и очень порадовало.
Единственное, что было странным - это то, что друзья, одноклассники, знакомые пришли в костюмах. Как на похороны или на свадьбу. Вот чудики. Есть, конечно, особое удовольствие в том, чтобы сажать елку в костюме. Но это если самому рыть яму, искать дерево, закапывать его... Ну да ладно. Нравится людям ходить в костюмах, это ясно.
И тут раздался Глас. Вот именно так, с большой буквы.
-Ну что, а теперь - в Дом Актера?
Дом Актера? А что мы там забыли? Ну да ладно. Почему бы и не сходить? Как говорит древняя мудрость: "Если на тебя падает слон, не надо противопостовлять его весу свою силу и вставать под него. Лучше подождать, пока он упадет - и уже тогда приагать силу, чтобы помочь ему подняться". Идти вместе с волной, нэ? Я поставил себе Flёur и, думая о муравьях у меня в голове, пошел в Дом Актера.
А там - уже вовсю кипит работа. Готовятся костюмы, повторяются песни и слова.
Последний звонок - это же такое важное дело!
Взял у друга пиджак, чтобы "Bushido Spirit" моей любимой майки не так бросался в глаза. Отдал другому другу плэйер, чтобы не смущал и не шептал обиженно из заднего кармана. Вроде бы готов. К труду и обороне.
В последующие несколько часов я просто наслаждался происходящим. Странное чувство. Наверное, так себя чувствует варвар, ставящий свою палатку на развалинах древнего и прекрасного сооружения. А также использующий пергаментные свитки, чтобы класть их в костер и жарить вкусное мясо.
Самое смешное - я был самым спокойным человеком среди всех, кто участвовал в выпускном концерте.
"Something isn't right in this world
As these strange things still happen..."
Но главное - каким счастьем светятся лица преподавателей!
Как теплые огонь очага, который ты делишь с другом.

@настроение: Все в моем духе

@темы: Воспоминания, Люди, Мысли вслух, Настроение, Я, Учеба

---

История

Как-то ночью я возвращался домой. Велосипед легко нес меня, шурша шинами по асфальту и звеня оторванной педалью. Было два часа ночи - время, когда город широко вздыхает, довольный прошедшим нем - и начинает засыпать. По его дорогам, залитым огнями, еще носятся машины, мотоциклы, мой велосипед. Но Городу все равно. Он уже спит.
Легкая тревога бродила у меня по телу. А каждом провале дворов, за каждым поворотом мне чудилась опасность. Глупо, иррационально - но как объяснишь это телу? Организм явно хотел выделить столько адреналина, чтобы я, не останавливаясь, ехал куда-нибудь до рассвета.
Я, в-общем-то, мог уехать далеко - следующим днем было воскресенье. Но меня ждал дом, горячий колодец чашки с чаем, шурх-шурх колонок и японская речь.
Тогда я именно так и думал.
Подняв велосипед по лестнице притихшего дома и, как обычно, игнорируя лифт (думаю, когда-нибудь, он на меня обидится) я поднялся наверх. Встал перед дверью, вставил ключ. Он не вошел.
Дверь была закрыта, и это быо естественно. Почему бы не закрыть дверь на ночь? Я, честно говоря, сделал бы точно так же, просто повторяя вечерний ритуал. Но в голове пронеслись тучи недовольства, раздражения - и сиреневые облака интереса.
Я сел на холодные ступеньки, положил за собой рюкзак и лег. Из рюкзака вышла неплохая подушка. Жестковато, но лучше, чем ничего.
В голове плавали окруженные маленькими нотками сплиновские строки:
"Я лягу пьяным у порога,
Авось на утро подберут."
Я встал, немного размялся, достал из рюкзака свитер и натянул его. Люблю старые свитера. Особенно если они связаны вручную. Этот свитер когда-то носил мой дед. Вроде бы. Много он видел весенних ночей... Слегка позавидовав свитеру, я лег обратно, закинув руки на голову.
Вокруг меня клубилась, будто живая, темнота, слегка разгоняемая светом с нижних этажей. Но здесь было ее место - ее и мое.
А мое ли? Я находился в междумирье. Так рядом с домом - и так недосягаемо далеко. Но и не на улицах спящего Города.
Наверное, так себя чувствует гайдзин. Ушеший из дома, он бродит по другим домам, скрипя старыми половицами. Смотрит из других окон на другие города. И никак-никак-никак не ощущает себя своим. Не находит себе своего уголка.
Так и я. Гостил у темноты субботней ночью.
На меня мягко опускалось покрывало звуков. Тихий гул ночного города, пробивающийся через любые ставни. Гул одинокого ночного двигателя. Щелест деревьев и песня ветра.
Внизу кто-то стал ходить и шаркать. Пыхтеть и дышать. Жить. Я сразу вспомнил жаббервогов. А потом представил себе другого одинокого гайдзина на чужих ступенях, слушающего ночь.
Это не мое место - и не его. Поэтому даже маленький, зыбкий мираж своего мира сейчас дороже всего. Как для него, так и для меня. Я понял это - и успокоился.
Потом я еще немного полежал в темноте, вспоминая истории Вадима Смоленского, свернулся калачиком и уснул.
А потом уснула и темнота.

@настроение: Сейчас я опять уйду в ночь...

@темы: Воспоминания, Мысли вслух, Настроение, Я, Город

---

Memories

Глядя в окно, где волнуется листва
Веет надо мной,
Гнет гибкие станы деревьев
Проказник-ветер.
Федор, Сдающий экзамен.

В остывшем чае медленно кружатся чаинки. Рядом с ними реет кусочек чайного листа, похожий на дракона. И все танцуют они, танцуют - и разетаются в самые разные, свои стороны с каждым движением чашки.
Чувствую себя такой чаинкой. Плаваю в коричневых тепых глубинах, пронизанных солнечнм светом. Умиротворение...
Лежу на траве - надо мной тихонько качают головами мохнатые ели. И разливается прозрачное синее небо, по которому тихо текут облака. Слегка болят ноги, непривычно собранные в неполную позу лотоса. В наушниках Армстронг улыбается солнцу, выводя "I get ideas".
Вот такие вот у меня ощущения от первого экзамена.

З.Ы. Спасибо за поддержку, друзья.

@настроение: Умиротворенное

@темы: Воспоминания, Друзья, Мысли вслух, Я, Голоса далеких планет

---

The Interesting Times

Опять компьютер можно использовать только как подставку для книг. Опять нет Интернета.
Но я живу - и ритм становится все быстрее, все сильнее бьется сердце, и я чувствую, что скоро заиграет соло. О да.

У меня в голове - муравейник. Муравьев, понятное дело, великое множество. Они носятся от одной стороны черепа к другой с маленькими листочками бумаги и графитными досочками, на которых быстро выводят перьями, ручками и мелками букву за буквой. А потом вешают испещренные строчками кусочки моей памяти на стенки. И во время праздников любуются на них. Оно, конечно, понятно - трудятся они, не покладая рук - могут и погордиться.
Правда, я сам из этих кусочков-осколочков что-то ничего составить внятного не могу. Но это, наверное, не важно.
Кое-что же сохраняется...

С этой субботы на воскресенье я пережил одну из самых восхитительных ночей за последние пару месяцев.
Я сидел с кружкой чая, слушал шелест и скрип деревьев за окном. Смотрел на оранжевый свет ночных фонарей и холодную монету Луны. И писал, писал, писал, писал. Печтал, печатал, печатал. Доклад-исследование (?) на воскресную студенческую конференцию. Читал Веллера и Довлатова. Думал. Отдыхал - смотрел постепенно завоевывающий все большее мое уважение Code Geass: Lelouch of the Rebellion.
И в пять часов утра заснул под незнакомым потолком. На незнакомой кровати. Глядя на незнакомый мир.
Эх, как я это люблю.

На конференции еще раз убедился в том, что я словесный вампир. Гррры! Получал чистое удовольствие прямо в кровь, беседуя с аудиторией. Споря с комиссией. Тряся своими листочками, беспомощно трепыхавшимися, как крылья ласточек.

Потом - немножко гулял по Самаре с товарищем (FunBoy, привет) и пошел кривыми дорогами домой только для того, чтобы встретить давнего знакомого и какое-то неуловимое количество времени беседовать о кайфе изучения иврита и японского языка.
Добредя наконец до дома и очухавшись под струями душа, с легкой душой пошел на японский, в гости к Тани-сенсею и Жене-сан.

А затем - самолет идет на новый заход!
Чай. Доклад уже по русскому языку. Чернота за стеклом. Каракули и схемы на листочках. Остывающий чай. Led Zeppelin, тихо льющийся из динамиков. Ухмылка Лелуша Ламперужа. И кровать, на которую я упал, как бревно.

На конференции имел замечательную возможность сидеть в аудитории, полной умных и милых гуманитарных девушек. Даже было несколько неловко приходить туда со своим балаганом.
Нда, как сказал мой старейший друг, "Обалдуй - это звучит гордо".

А сейчас - сижу, довольно смотря на монитор, где маленькими буковками чернеет допеченный доклад-исследование (?), который я c легкой руки Сергея Алексеевича завтра понесу на суд зубастым филологам в ГосУниверситете. Чую, будет весело.

...И меня опять ждет незнакомый потолок. И незнакомые шумы. И силуэты странных вещей в полумраке.

These are the Interesting Times,
Time to grow your wings,
Time to play your soul guitar,
To walk the land of Dreams!

@настроение: Просветленное

@темы: Воспоминания, Позитив, Я, Учеба, Голоса далеких планет, The Song

---

Гордо реют знамена армии Грундбурга.
Чернеют на горизонте злоузорые изорванные флаги Лордов Хаоса.
Понеслась!
Рыцари, сияя металлом доспехов, щитов и наконечников копий и синевой плащей, пока молча двинулись вперед. Кони быстро набирают скорость, фыркают, оставляют за собой глубокие следы. Подковы с небольшим простым узором - след красивый. Только вот любоваться некому.
Сзади что-то громыхнуло - это взорвалась пушка. К слову, основная надежда грундбургских войск.
Трое Лордов Империи на могучих конях двинулись вперед. Солнце образовало ореол над головой каждого из этих опытных воинов - гордые крылья, прикрепленные к шлемам, кажется, горят.
Играет блюз.
Впрочем, имперцам не до этого - на них катится черная волна. От края до края раскинулась, разошлась.
Сначала - наездники на волках. Быстрые, вломились в центр имперских войск, стоптали вольных лучников, прошлись по алебардщикам. Но под гром Ноги, которую Свело, рыцари втоптали варгов в пыль.
Валятся на равнину скалящимися черепами кубики, за ними падают с коней феодалы, погибают в шуршаще-свистящем потоке стрел гоблины с наспех сделанными щитами и воины хаоса в рогатых шлемах.
Арбалетчики - заряжают.
Падает штандарт Имперских Лордов. Огромный огр, уже умирающий от ударов их мечей, прибивает к земле последнего из лидеров людей.
Но на правом фланге отряд рыцарей, кажется, из Альдерры, уже овеянный кровавой росой, проходит, как меч сквозь масло (интересно, а кто догадался бить масло мечом?) через первый отряд - татуированных лучников с ирокезами. Потом через второй - огромных громил-орков, идущих под мерный бой барабанов. Через третий - укутанных в шкуры хаоситов. Через четвертый - гоблинов, падающих под копытами добротных имперских коней, как сухой тростник восточных феодов. Проносятся без единой царапины. Кони тяжело дышат. Bloodshed, по-другому не скажешь.
Через пару мгновений их сомнут Владыки Хаоса, овеянные злой черной дымкой. Их кони - в черном, вбирающем свет металле лат. Черз прорези безумно горят алые огоньки-глаза. Позвякивают амулеты, привязанные к штандарту, укутанному в черную шкуру неведомого зверя.
Простым алебардщикам Грундбурга будет пофиг. Скоро последний Владыка ляжет под ударами их оружия, не стоящего, верно, и двадцать пятой части снаряжения рыцаря.
Ухмыляемся. Кажется, звенят гитары.
Поле завалено мертвыми.
Алебардщики, окружившие выживший отряд арбалетчиков, только оттерших короткие ксифосы от темной крови орков, стоят до последнего.
Но Дайс - как известно, Бог всех живых и мертвых, - уже не на их стороне.
Черз какие-то полчаса на поле - оба гекса завалены телами - остается полтора гоблина и десяток рогатых.
"Ну что...идем брать Грундбург?"

И мы идем брать по бутерброду и чашке чая.

Йех, когда я играл в это первый раз, мне было восемь лет.
А рыцари все так же хороши.

@музыка: Led Zeppelin IV

@настроение: Позитивное

@темы: Воспоминания, Позитив, напольные игры, Полно армиями поле / время начинать бой / время начинать бой / время начинать...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра